Моя Родина.

Воспоминания внука Дроздова А. Т.

Я родился в Рязани. Самое лучшее время моей жизни я провел там. Мне извест­на каждая его улица, каждый чем-либо замечательный дом. Привязанность эта сохранилась до сих пор. Навещая летом родной город, мне всегда в глаза броса­ются новые постройки, новые магазины. Но, несмотря на все внешние изменения, Рязань остается для меня все той же знакомой, близкой и родной, какой всегда кажется каждому человеку его Родина.

Рязанская губерния очень красива и богата природой. По середине ее протекает узкая еще в тех местах Ока. Левый ее берег — сплошные заливные луга: летом они покрываются густой, высокой травой. Воздух необыкновенно чист. Куда не гля­нешь, сплошной высокий ковер, волнами колеблющийся от ветра. Июль месяц, когда трава окончательно вырастет, сделается «сочной», со всех приокских дере­вень и сел тянутся крестьяне на покос. Здесь и ребятишки, собирающие на работе сено, и бабы с вилами, и мужики с косами. Весь жаркий день, какими отличается июль, косцы проводят на лугах под палящим солнцем. Вечером, усталые и изму­ченные, но все же с громкими песнями, возвращаются они по домам…

По правому берегу Оки непрерывною цепью тянутся красивые горы. В иных местах они совсем придвигаются к Оке, и причудливые их формы, с отвесными крутыми обрывами, отражаются в воде.

В обыкновенное время неширокая, в половодье Ока разливается на громадные пространства. Помню весной, вместе с родными, ходил я на набережную к собору смотреть ее широкий разлив. Смотришь вдаль и конца не видишь этой необъят­ной водной шири. Только болтаются кое-где причудливые льдины, да неясными пятнами чернеют вдали лодки.

Почва в Рязанской губернии довольно плодородная. Неурожаи там — довольно редкое явление. Кое-где встречаются пески (Егорьевский уезд).

Рязань — город небольшой, основан лет 800 тому назад во времена Олега. В го­роде сохранился до сих пор дворец Олега — старинный громадный дом со множе­ством комнат. Немного позже был выстроен Рязанский собор, также представ­ляющий теперь исторический памятник. Замечательно то, что выстроить такой громадный собор в те времена стоило только 1000 р. Рязань, как известно из исто­рии, подвергалась и нашествию татар.

Главная улица тянется через весь город. Это — так называемая Астраханка. В нее упирается Почтовая, представляющая из себя сплошной ряд магазинов. На ней находится почта.

В городе есть старинные церкви. Историческим памятником являются бывший дворец Олега и длинный земляной вал, начинающийся от собора и кончающийся за городом. Раньше он представлял из себя укрепление города.

В Рязани под спудом находятся мощи св. Василия Рязанского. Есть предание, что угодник приплыл по Оке на простом плоту. Всю зиму мы жили в Рязани. Особенно памятна мне последняя квартира на Дворянской улице. Здесь я провел последние годы нашей жизни в Рязани.

Квартира была очень уютной, и мне памятна особенно тем, что я в первый раз получил в полное распоряжение «свою» собственную комнату. При квартитре был небольшой дворик, весь утопающий в зелени. Здесь же я в первый раз нашел себе искренних друзей, с которыми веду до сих пор переписку, а летом лично на­вещаю их дома. На нашем дворе было настроено много курятников, сараев. Вме­сте с друзьями мы устраивали в них театры и цирки. Весело и незаметно текло тогда время.

Зиму мы жили в городе, но как только приходила весна и по мостовым с весе­лым шумом бежали мутные ручьи, я начинал жить ожиданием отъезда в деревню. Каждое лето мы проводили в селе Алпатьево, отстоящем от Рязани верстах в 40. Вот почему вместе с воспоминаниями о Рязани у меня нераздельно связано вос­поминание об Алпатьеве. Здесь жила моя бабушка, моя тетя и дядя священник.

Село Алпатьево раскинулось на правом берегу Оки, на высокой горе, покрытой в некоторых местах лесом. Каждая изба, каждый двор знакомы и милы мне с само­го детства. Я знаю каждый пруд перед домом, каждый двор крестьянина.

Село вытянулось одной бесконечной улицей. Улица эта прерывается довольно глубоким оврагом. За ним расположен так называемый «Бык» — часть Алпатьева. Церковь выстроена недалеко от железной дороги на зеленой лужайке. Господи, как лю­блю я эту лужайку! Бывало, в золотые дни моего детства я проводил все время на зеленой траве. И этот сарай, наполненный гробами, на крышу которого я не раз пытался влезть, и «щиты» около железной дороги, служившие мне и лошадью, и трапецией,- и кладбище позади лужайки — все мне так близко и мило.

Я помню это кладбище с мрачными памятниками на могилах, всегда шумящими деревьями, с белой часовней посередине. Бывало, со страхом проходил я по узкой дорожке между могил, или обрывал рябину с растущих на погосте деревьев. А то с затаенным любопытством, перемежавшимся со страхом, смотрел на причитающую бабу около свежей могилы. Она то припадала головой к земле то с диким воплем вновь поднималась и громкие причитания без удержу оглашали воздух, резко будя жуткую тишину. Кладбище окружено рвом. И эти канавы знакомы мне с детства. В них я прятался, устраивал разбойничьи притоны.

За кладбищем, обнесенным каменной оградой, стоит белая церковь. В ограде находятся одинокие могилки моих двоюродных братьев и сестер и умерших богатых крестьян. Всегда с благоговением крестился я на эти памятники и с любопытством читал на некоторых высеченные слова.

В ограде растут замечательные свинушки ! Я часто собирал их в траве и с ухарским видом разбивал их об ограду.

Церковь с высокой колокольней я любил с тех пор, как только помнил себя. Забравшись на эту колокольню, я обозревал окрестности, ударял руками по колоколам и слушал, как они гудят.

Против самой церкви, на лужайке стоит «бабушкин дом». Вот он, этот домик, к которому непрестанно рвется моя душа, о котором я не могу не думать, куда направлены все мои желания ! Вот он, мой любимый «бабушкин дом», о котором сохранились самые светлые мои воспоминания, где я видел только любовь и ласку.

Я как сейчас вижу это крыльцо, где мы любили проводить вечера, щелкая подсолнечники.

За домом сейчас же начинается фруктовый сад. Под тенью старых яблонь любил я собирать упавшие плоды. Сколько бывало мы их истребляли!

В саду стоит старая темная баня. Я раньше был энергичным предпринимателем. Устраивал цирк, театр, китайские тени. И в Алпатьевской публике я находил себе большое сочувствие …

Окрестности Алпатьева очень живописны. С реки открывается красивый ландшафт: из-за зелени леса поднимается высокая белая колокольня, по горам, придвинувшимся к самой Оке, разбросаны сельские риги.

В полдень на песчаном берегу Оки можно видеть большое сельское стадо. В жару весь берег на протяжении версты занят купающимися.

Вспоминая родину, невольно мыслями уносишься в родные края. Одно за другим, длинной вереницей встают в памяти события далекого детства. Я затрудняюсь написать что-нибудь особенное из моих дорогих воспоминаний. Все, что только не встает в моей памяти, все мне одинаково дорого, от всго веет Родиной и невозвратно унесшимся детством.

А Дроздов

3 декабря 1910 года