Алпатьевский Казанский храм

   ——— Пересылаемое сообщение ———
Дата: Fri, 06 Apr 2012 17:48:43 +0400
Тема: Направляю "Алпатьево!"

—
. Здравствуйте, Юрий Васильевич!
Посылаю Вам первую — основную часть повествования об "Алпатьево".
На днях Саша Вам передаст ещё очень большой материал.
На днях Ирина Анатольевна была у меня в гостях и я ей показала Ваш
сайт. Она была потрясена!
Если потребуется, я ещё подключусь к Вашей работе.
Анна Дудовская

Часть первая

Алпатьево!

С раннего детства звучит для меня это полное таинственности, волшебства имя, с которым неразрывно связана история семьи Дроздовых.

           

            Произнося его, лица моих родных становятся мечтательными, взгляд и улыбки обращаются в себя, к картинам счастливого прошлого.

 

            Кажется, что пред их внутренним взором возникает всё лучшее, всё романтичое и трогательное, что было в их жизни.

 

            Центр воспоминаний — отеческий тёплый, горячо любимый дом и дружная семья, которую он притягивал, где бы, в какое время ни находились члены большого и дружного клана Дроздовых.

 

            Алпатьево! В Алпатьеве — звучит рефрен семейных писем, сохранившихся в моём архиве.

 

            Передо мной сочинение 15-летнего подростка Шуры Дроздова (будущего моего любимого дяди) от 3/ХП-1910г. Задушевный гимн Алпатьеву, пылкое признание в любви семье, быту, традициям.

 

            А вот строчки из письма 15-летней Жени Дроздовой (через 14 лет ставшей моей мамой) от 27/1У-1918г.: "… трудно выразить словами, как соскучилась я без своих. На пасху я обязательно приеду к вам в Алпатьево, хоть на несколько дней. Ты представить себе не можешь, Манюша, как хочется мне к вам, в милое, родное Алпатьево".

 

            "В поледнее время и особенно почему-то сегодня меня невыносимо тянет в деревню, на зелёную травку, под яркое чистое небо, на которое можно любоваться без риска засорить глаза городской пылью …" –  

из письма брата дедушки — Сергея Алексеевича Дроздова своему родственнику от 21/Х1-1899г.

 

            В нём очень живо и эмоционально описано сватовство моего будущего деда к бабушке — Оле Ширяевой.

            В конце письма уже деловая приписка: "Свадьба Миши будет после святок в январе".

 

            И хочет сделать так: "Обвенчаться в Смоленске, а после брака отправиться прямо на поезд, на вокзал, к нам в Алпатьево, потому что в городе очень дорого стоит праздновать свадьбу, а у нас будет меньше стоить, и все будут у нас свои родные, а туда кто же поедет — дорога дальняя …"

 

            Мною Алпатьево воспринимается, как миф, полуреальное райское место. Оно в далёком прошлом. Только недавно я подумала: "А почему в прошлом?"

 

            Ведь физически оно так близко от Москвы. Почему ни разу я не услышала от старших предложения посетить родные для них места, вернуться к ним не только в воспоминаниях:?!! В разное время отдыхали в Зарайске, Истре, Подмосковном Сорокино … позднее в Крыму, Абхазии …

 

            К своему стыду, я совсем недавно осознала, как трагедия времени – террор, репрессии прошлись злобным вихрем и по нашей семье.

 

            Она закрыла, отделила стеной горя и плача счасливые воспоминания от трагических, которые делают лица моих родных хмурыми и скорбными.

 

            И в Алпатьево, и в семью пришла беда. Воспоминания резко меняют тональность.

 

            Арестован, увезён в неизвестном направлении Александр Цветаев – священник села, муж сестры моего деда Ольги Алексеевны.

 

            Всеобщий любимец, душа – человек, центр дружной семьи и очень уважаемый священнослужитель для прихожан.

 

            Сохранилось письмо моей родной тёти Лиды, побывавшей в Алпатьево после этого трагического события (письмо адресовано мужу Лидии Михайловны – Всеволоду Валерьяновичу Курдюмову).

 

            30/УШ-1930г. Зарайск

            «Милый Всеволодушка, вчера вечером вернулась из Алпатьева. Была там вместе с Женюрочкой.

            Ах, как же тяжело тёте Олечке! Как всё там: алпатьевский сад, алпатьевская Ока, алпатьевский дом – как всё там насыщено дядей Сашей. И нелепа, и страшна мысль, что никогда, уж совсем никогда не вернётся туда дядя Саша. Я не предполагала, что настолько люблю его, настолько много места он занимал в моём сердце, которое теперь плачет по нём.

            Каждая половица в доме, каждое стёклышко в окне, письменный стол, в котором он хранил табачок про запас, в столовой – всё это так больно и живо напоминает о нём, воскрешает его одному только ему присущий заливчатый смех, его кипучую жизнерадостность, его необычайную приветливость, необыкновенную прямоту …

            А сад! Яблоня, выхоженная им, огород, высаженный им.

            А предбанник! В нём так часто любил дядя Саша отдыхать.

            Где наш дядя Саша? Где он?

            Я пошла на … гору, спустилась в луга, пошла к реке …

            И он всюду шёл со мной. Был такой весёлый, давал мне сзади подшлёпки и хохотал.

            Всё в Алпатьеве на том же месте. Белоомутский бор прячется в … остротелые церковки белеют на солнце. По лугу бегут облачные тени, скоро-скоро пыхтит буксир на Оке, таща за собой флотилию плотов и барок. И дома алпатьевские всё те же, и железнодорожные будки те же. А вот человека нет. Осталась жена его, Олька маленькая, в чёрном платочке, одинокая, кроткая, терпеливая. Да только кажется, и её-то терпения не хватит …»

 

            Шло время. На дворе 2010 г. Мой сын Саша был уже с детства подготовлен своей бабушкой, Евгенией Михайловной Дроздовой, к восприятию прошлого семьи, к заинтересованной им. Появление интернета помогло ему реализовать их.

 

            Стали появляться многочисленные материалы о наших предках. Дорогу к ним проложил журналист, редактор Давид Школьник. За это ему большая благодарность от нашей семьи. Одновременно вёл  «розыск» Саша. История села Алпатьево ожила. Интереснейшие сведения о далёких предках – Тарасе, его сыне Алексее Тарасовиче Дроздове. Главное о их созидательной, деятельности.

 

            Содержание статьи.

            Саша с большим интересом углублялся в историю семьи, до мелочайших подробностей изучал прошлое своих предков. И, наконец, «созрел» до посещения мест, связанных с нашей родословной. А я? Совпало ли его желание с моим? Готова ли была к такой экскурсии?

 

            С ранних лет я получила богатое наследство – семейные воспоминания.

 

            Они входили в мой внутренний мир и постепенно становились моими.

 

            Всего, что я знала об Алпатьево и бытьё в нём моих родных, мне было вполне достаточно. Я любила всё светлое в их жизни, как своё. К сравнению настоящего с прошлым, с рассказами, сохранившимися письменными реликвиями, я не стремилась. Время неумолимо и неизбежно должно было изменить ауру этого места.

 

            Прошлое я знала, настоящее в данном случае могло принести только урон прежним представлениям. Никаких сравнений не хотелось … Другая жизнь – другие нравы. Да ещё звучали в сознании строки поэта: «… истина проста, никогда не возвращайтесь в старые места …»

 

            Короче, тревожить воспоминания предков я не стремилась.

 

            Полыхающее пожарами лето 10 года сделало эту поездку реально невозможной.

 

            Но вот, к концу моего пребывания в России (последние числа августа) пожары поутихли, В Москве почти исчезла задымлённость и не было видимых причин отказываться от путешествия в прошлое семьи.

 

            А сын и не собирался предоставлять выбор. «В 7 утра будь готова».

           

            Ранним утром к подъезду моего дома подъехала машина сына и мы отправились в дорогу. Идёт дождик. После небывалой жары он воспринимается с удовольствием.

 

            В состав путешественников, кроме нас с Сашей, вошли мои внуки: 15-летний Никита и 12-летняя Катя, что было для меня очень приятным сюрпризом. Я совсем не рассчитывала на их любознательность в данном случае.

 

            Одно дело – комфортабельные турне по разным странам, другое – весьма непредсказуемое в Российскую глубинку.

 

            Во время всей поездки я с радостью убедилась в их терпении, выдержке, способности с большим интересом воспринимать окружающее – ни одного каприза, жалобы. После почти бессонной ночи (спали всего 4 часа) были оживлены, веселы, заинтересованы.

 

            И, конечно, нашу авантюру разделила и моя замечательная подруга Инна. Её жизнь – бесконечная забота о ближних, участие во всех их делах, сочетается со стремительной реакцией на всё интересное, будь то художественные выставки, концерты, театры, путешествия.

 

            С благословения её мужа Володи и моей невестки Тани мы и отправились на родину предков.

 

            С трудом вырываемся из «пробковой» Москвы. Движемся в известном направлении по Рязанскому шоссе к родному городу Зарайску.

 

            Всегда радостное и разнообразное по цветовой гамме, в зависимости от времени года, обрамление шоссе на сей раз скорее напоминает траурное.

 

            Скорбные, обгорелые остовы деревьев. Во многих местах несмотря на влагу проглядывают еле заметные коварные огоньки.

 

            Дождь усиливается.

 

            Пересекаем Зарайск. Мелькают знакомые улицы, дома, проезжаем мимо кладбища и дальше, дальше по уже почти пустынной дороге.

 

            И вот, наконец, столбик со стрелкой, указывающей, что мы у цели. Алпатьево!

 

Выходим из машины. Фотоаппарат запечетлевает разновозрастную группу от 78 до 12 лет.

 

            Представший нашим взорам пейзаж изменился. Исчезли грустные картины попавшей в беду среднерусской природы.

 

            Листья деревьев, кустарников положенной им летом зелёной окраски разных оттенков. Под ногами ковёр разнотравья. Воздух напоён влагой, явно не только от дождя. Осязаемо чувствуется близость реки. Да ведь Ока рядом!

 

            Въезжаем. Село вытянуто вдоль неё. Конец его скрывается вдали. За завесой дождя эту даль не разглядеть.

 

            Разбредаемся. На что надеемся, что хотим увидеть, почувствовать? Как далеко, призрачно прошлое! За эти долгие, очень разные годы, отделяющие нас, всё, всё изменилось. Не могло не измениться.

 

            Каждый думает о своём. Видит своё. Уж очень разный возраст у членов этой маленькой группки. 3 поколения.

 

            Я вижу много зелени, цветов и в окнах домов, и в их окружении. Сами дома «боровички» отнюдь не напоминающие хибарки. Красиво, ухожено, добротно.

 

            Среди них нет-нет встречаются и нелюбимые мной, но уже привычные глазу особняки – монстры – плоды архитектуры последних 10 – 15 лет.

 

            Они олицетворяют не очень скромные бюджеты так называемых «новых русских».

 

                                                                      «Рукописи не горят …»

                                                                     

 

                       ПОТРЯСЕНИЕ ПЕРВОЕ

 

            На моём пути встречается женщина, зримый возраст которой даёт надежду получить ответ на вопрос, не знает ли она места, где в далёком прошлом стоял дом здешних священников – А.Т.Дроздова и его приемника Александра Цветаева.

 

Ответ ошеломил.

 

Немедленно воссоединяю нашу компанию. «Почему же только место? —  отвечает старушка, — Вот он, бывший поповский дом, перед вами …»

 

С этого момента наше вполне земное путешествие превращается в потрясающее, почти мистическое явление. Обычный день становится необычным, фантастическим. Оживает давно ушедшее.

 

 

«Разве прошлое ушло?

Нет, оно живёт воочью,

От него светлым-светло,  

Как на поле лунной ночью …»

 

                                   В.Луговской

 

Перед нами обычный маленький провинциальный домик.

 

Время не изменило его скромность. Удивителен он только для нас с Сашей. Дом – легенда – Хранитель духа наших предков уцелел, устоял, здоровается с нами, дождался потомков некогда счастливой семьи.

 

Робко стучим в дверь, которая немедленно раскрывается перед нами. Представляемся.

 

Гостеприимная хозяйка приглашает войти в комнату, усаживает на диван.

 

Вид жилища, заполненного чужим бытом, не будит нашу фантазию, не помогает представить, как выглядел интерьер во времена столетней давности.

 

Выслушиваем рассказ хозяйки.

 

Вместе с семьёй она совсем недавно стала собственницей этого дома. Владеет его половиной, к которой другие жильцы сделали пристройку. С ними нет контакта.

 

Новая знакомая просит подождать её и удаляется, обещая поразить чем-то удивительным.

 

И поразила!

 

Вернулась с большим коробом, наполненным деловыми бумагами столетней давности, обнаруженными на чердаке.

 

Полуистлевшие, порой с размытыми временем, плесенью текстами – они очевидцы активной, плодотворной деятельности на благо родного села и волости А.Т.Дроздова.

 

Сколько предложений, прошений, переписки с губернским начальством, делового посредничества вобрали в себя эти старинные документы – зримые свидетели давно ушедшего времени.

 

            Сведения интернетовские о прошлом дополнились сохранившимся чудом архивом.

 

С разрешения хозяйки Саша немедленно приступил к перефотографированию «сокровища».

 

А я размышляла. О временах, о нас, потомках и об этом отеческом доме. Да, и о нём.

 

Глубоко, незаслуженно униженный вместе со своими прежними обитателями, испытавший на себе варварство и неблагодарность односельчан в определённые годы, он сохранил свою честь и сберёг для нас частичку былого. Долго же пришлось ему ждать!

 

Как сильны мои переживания, обращённые к прошлому, и как убого их словесное выражение.

 

И уж совсем нелепа мысль, что мои чувства может выразить Чеховский герой. И всё-таки по возвращении домой я мчусь к книжной полке. 13 т. Чехова. Память. Интуиция не подвела.

 

Мне неважно, что это, видимо, противоэтичный способ выражения «своей» мысли. Но ведь монолог Гаева, его обращение к «многоуважаемому шкафу» абсолютно совпадает с моим внутренним разговором с домом предков.

 

«Приветствую твоё существование, которое вот уже больше ста лет было направлено к светлым идеалам добра и справедливости, твой молчаливый призыв к плодотворной работе не ослабевал в течение ста лет, поддерживая в поколениях нашего рода бодрость, веру в лучшее будущее и воспитывая в нас идеалы добра и общественного самосознания …»

 

Снова моё внимание у бесценной находки.

 

Не возникает даже мысли получить её в дар.

 

Она, только она, эта любознательная, ценящая историю женщина, законная наследница. Дай бог ей осуществить мечту, опубликовать старинные документы и сделать достоянием односельчан, а не чердака, сохранившего их хоть в растерзанном виде.            

 

Она же обнаружила и несколько вещиц семьи Дроздовых.

 

Расстались дружески, обменявшись адресами, попрощались с «отеческим домом».

 

ПОТРЯСЕНИЕ ВТОРОЕ

           

            Наполненные впечатлениями от встречи с домом предков, со спасительницей и хранительницей эпистолярного наследия Алексея Тарасовича Дроздова выходим на улицу.

 

            Медленно бредём, сопровождаемые несколькими местными жительницами села. Рассказы наших добровольных экскурсоводов снова погружают в былое, но уже трагическое.

 

Нет, не прав поэт. Есть прошлое, от знакомства с которым совсем не «светлым-светло», а темным-темно, холодно и тоскливо.

 

На каком-то временном этапе, после ареста священника Александра Цветаева, потомственный дом священнослужителей опустел, стал необитаемым, безхозным.

 

Местная детвора, играющая на лужайке, превратила его в отхожее место.

 

Конечно, при полном попустительстве взрослых.

 

Удивительно, что детки ограничились осквернением комнат, не добрались до чердака. Видимо, не хватило желания позакомиться с его содержимым.

 

Продолжаем погружаться в прошлое, к которому призывает и наш путеводитель по Алпатьеву – столетней давности воспоминание дяди.

 

Направляемся к кладбищу. Оно рядом. Разрушению, кощунству подверглось сполна.

 

Украдены могильные кресты, растащены на хозяйские нужды массивные гранитные плиты с тиснёнными, покрытыми золотой краской фамилиями прихожан и эпитафиями.

 

Осквернены, перерыты могилы. И по сей день кладбище находится в запустеньи, в неподобающем состояниии.

 

А где же могила Алексея Тарасовича Дроздова, душу и жизнь положившего на благо родному селу?

 

Нам пояснили, что несколько могил наиболее уважаемых жителей села, находились перед кладбищенской стеной, в них нашли  успокоение односельчане, сделавшие много добра в своей жизни.

 

Так где же она, ставшая вечным покоем для нашего замечательного предка? В ответ долгое молчание наших попутчиков …

 

Затем последовала история исчезновения могилы, которая повергает в шок.

 

Оказывается, на её месте возводили какое-то помещение. В процессе строительства обнаружили могилу, почти сравнявшуюся с землёй. Был извечён гроб. Череп покойника послужил послужил футбольным мячом …

 

Не уточняем время злодеяния. Слишком страшно узнать, что оно недавнее.

 

Меркнет окружающая красота. Меня одолевают вопросы, ответы а которые не могу найти. Боюсь, что в этом мне никто не поможет.

 

Почему в этом маленьком Российском селе, взрощённом заботой, любовью пастырей, окружённом их многолетним вниманием, добро в одночасье превратилось в свою противоположность?                                                                                                                                                                                                                                                                                                         

 

 

 

           

 

           Вторая часть

Мы ехали в Алпатьево без надежды повстречаться с прошлым, не сомневались, что отчий дом не мог сохраниться за это время.

 

     Нас с Сашей томил невысказанный вопрос — какова судьба главного духовного центра села — церкви, где верой и правдой служили своей пастве наши предки.

 

     Уж моему ли поколению не знать, как прошлась по святым местам Родины антирелигиозная вакханалия известного времени.

 

     Как символ её стоит в глазах запечатлённая картина срываемых колоколов с Храма Христа Спасителя в Москве.

 

     Разгул варварства шёл по всей Руси Великой.

 

     Вспоминаю церковные руины на кладбище моего родного города Зарайска, среди которых бродили мы детьми, не понимая трагизма происходящего.

 

     С замиранием сердца въезжаем в село и … о радость! Сквозь прозрачную стену дождя возникает силуэт церкви, той самой, родной, из воспоминаний старших.

 

     Выжила, выстояла, сколько тягот выпало на её долю, свидетелем попрания всего святого она была.

 

     Оскорблённая, поруганная осталась жить.

     И вот мы стоим перед ней, осеняя себя крестом.

 

     Узнаём, что церовь действующая. Но сегодня службы не будет, т.к. батюшка вызван на богослужение в Коломну.

 

     Осматриваем церковь. Как важно вобрать в себя её образ, пытаться рассмотреть каждый камушек вековой давности.

 

     Но нет. От полноты чувств не могу сосредоточиться – слёзы застилают глаза.

 

     Волнует вопрос, кто, когда восстановил Храм, возродил богослужение.

 

     Неожиданно мы получили ответ на него.

 

     Появился человек крепкого сложения, средних лет, энергичный.

 

     Он с деловым хозяйским видом стремительно двигался вокруг церкви, отдавая кому-то распоряжения.

 

     Невзначай мы оказались в поле его зрения. Взаимно представились.

 

     Проницательный взгляд и  приглашение войти в церковь, которую он открыл своим ключом.

 

     Ошеломление, в котором я находилась, мешает вспомнить подробности её внутреннего убранства.  Но оно красноречиво говорит, что все церковные обряды давно совершаются, хотя для продолжения восстановления прежнего вида необходимо приложить ещё много сил и старания.

 

     Пока длился профессиональный разговор 2-х строителей (Саши и нового знакомого) о реставрации рам церковных окон (идея была в том, чтобы, не нарушив их прежнего вида, применить новейшую технологию),  мы поражались красоте и сохранности столетней давности керамических напольных плиток.

 

     Время пощадило их.  Время и качество.  Сохранился яркий цвет и рисунок.

 

     Постепенно до нас доходила истина,  что автор возрождения церкви и есть наш новый знакомый.

 

     Большая часть его деятельности достигнута – церковь действует.

 

     Впереди сложнейший этап – изготовление и водружение колоколов.

 

     Деловой, азартный, увлечённый настрой этого человека даёт полную уверенность, что и с этим он справится.

 

     Потрясённые мы вышли из церкви.

 

     Но это оказался лишь первый этап знакомства.

 

     Получаем приглашение в гости. Юрий Васильевич, как зовут нового знакомого,  на своей машине прокладывает путь. Мы в своей следуем за ней, сопровождаемые проливным дождём.

 

     Подъезжаем к одному из домов-дворцов, которые всегда вызывали у меня внутреннее отчуждение.

 

     Как ни странно, никаких отрицательных эмоций не возникает.

 

     Наоборот, войдя в усадьбу, я уверена, и вся наша компания, испытала прилив радости.

 

     Очень уж тёплая, радушная аура этого места.

 

     Дождь только подчеркнул красоту большого ухоженного цветника.

 

     Полюбовавшись им, мы оказались под сводами великолепной застеклённой ротонды. Нас усадили за громадный инкрустированный круглый стол.

 

     Продолжилась беседа хозяина с Сашей.  А мы с интересом слушали.

 

     Дети были само внимание.

    

     Хозяин оказался бывшим учителем.

     С глубоким знанием проблемы аргументировал несостоятельность современного Российского школьного образования.

 

     Его рассуждения не казались огульной критикой – были явно выстраданы, продуманы.

 

     Он убеждал своим пониманием, "как надо" преподавать, чтобы достигнуть глубоких, а не поврехностных знаний учащихся. К рассуждению об этом Юрий Васильевич привлёк даже моих внуков.

 

     Наш новый знакомый оказался разносторонне развитой личностью, с большим кругом интересов.

 

     Рассказал о многих возрождённых исторических местах, усадьбах Подмосковья.

 

     Но его душа и сердце принадлежат Алпатьеву, которому он отдаёт силы, талант и, конечно, большие средства.

 

     В разгар беседы в комнату вошла молодая красивая женщина – жена Юрия Васильевича, мать их двух, уже взрослых детей.

 

     Это её стараниями и заботой в таком идеальном состоянии содержится хозяйство: налаженный быт, чистота и убранство дома, сад,  раскошный приусадебный цветник.

 

     Она появилась, как сказочная царевна, держа в руках скатерть-самобранку и громадный поднос с волшебными яствами.

 

     По правде говоря, необычными их назвать нельзя.  Названия очень даже обычные, каждодневные, но вид, запах, вкус!!

 

     Упругость, яркость окраски, аромат, мгновенно заполнивший пространство, превратили "обыкновенные" подмосковные овощи, фрукты, зелень – в удивительные.

 

     В центре блюда окружённые огородными дарами привлекали внимание и аппетитные ломтики свежайшей, нежной колбасы.

 

     Юрий Васильевич с улыбкой пояснил, что всё это фруктово-овощное великолепие выращено на этой земле, без применения химии.

 

     Колбаса редчайшего качества тоже местного происхождения.

 

     Завод по её изготовению находится рядом, славится образцово налаженным производством на всю область и составляет единый комплекс со свинофермой.

 

     Наша компания с удовольствием отдала дань угощениям.

     Казалось, что мы никогда не отведывали ничего более вкусного.

 

     Конечно, общая беседа не могла обойтись без рамышлений о прошом.

 

     Как же уместно было взятое мной в путешествие сочинение моего дяди А. Н. Дроздова (в то время 14-летнему подростку) – радостный гимн Алпатьеву 100-летней давности.

 

     Пришло время прощания. Мы получили бесценный подарок: бережно застеклённую большую фотографию Алпатьевской церкви 100-летней давности.

 

     Хозяева вышли проводить нас за околицу.

 

     Под защитой зонтов и плащей мы спустились с косогора поздороваться и попрощаться с Окой – с рекой, дружившей когда-то с нашими предками.

 

     На обратном пути, по плану Саши, пересекли деревню наших предков по линии моего отца. Село "Мотовилово" бывшего Михайловского уезда имеет 3 слободы. Одна из них Терская.

 

     Завершающая часть пребывания в Алпатьево воспринимается мной оптимистично, радужно, даже восторженно.

 

     Такая вот сказка наяву.

 

     Опять в памяти зазвучали строки: "… разве прошлое ушло, нет, оно живёт воочью …" Мне захотеось закрепить впечатления на идиллической ноте, не задумываясь, через какие тернии проложил "дорогу к храму" достойнейший человек, воплотивший наяву чудо возрождения святыни, исполняющий с такой страстью свою подвижническую миссию.

 

     Подсознательно я понимала, что, если углубиться в историю возрождения святыни, сказка исчезнет.

 

     Не место ей в нашей действительности.

 

     Реальное чудо – существование неравнодушных людей, людей действия, не Маниловых.

 

     Не иссякают душевные и физические силы созидания, восстановления.

 

     Как птица Феникс, возрождается их стараниями многое из культурного наследия.

 

     Но почему потребность вернуть из прошлого всё лучшее с его традициями присуща только людям особого склада?

 

     Мы прощаемся с Алпатьево.

 

     День, проведённый в нём, пробудил все чувства.

     Заставил покаяться, скорбеть, восхищаться, удивляться, размышлять.

 

     Для меня – день пробуждения исторической памяти, которая превратила его в тот, Алпатьевский, который "длится дольше века".

 

     Всё, что я знала и продолжаю узнавать о предках, о семье Дроздовых, вызывает уважение и гордость.

 

     Именно такие и им подобные люди – достояние России, восприемники высокой культуры, настоящие патриоты.

 

     Они имеют надёжную духовную и моральную основу.

 

     Прекрасные семьянины – цельные, внимательные, не ограничивающие себя только кругом домашних забот. Их сущность нравственная – Любовь.

 

     Каждая строчка сохранившихся за столетие семейных писем говорит об этом.

 

     Люди действия, созидатели Россияне не по декларативным лозунгам и крикам ненависти к неугодным, а по сущности, по делам, по доброму отношению к людям.

 

     Всю обратную дорогу в Москву я не переставала размышлять, ища ответы на многие вопросы.

 

     Увы, не находила или они были слишком жестоки. Выводы неутешительны.

 

     Знают ли владельцы этих вполне благополучных домов, а главное, хотят ли знать и счастливую, и трагическую историю своего села?

 

     Неважно, местные они или вновь прибывшие.

 

     Интересуют ли их хотя бы фамилии людей, положивших на благо этому Российскому месту свою душу, знания, труд? Или они подтверждают слова классика, что мы "ленивы и нелюбопытны"?

 

     Неужели мы до сих пор продолжаем быть Иванами, не помнящими родства?

 

     Увиденное потрясает тебя, потому что впервые оно по-настоящему вошло в сознание и душу, потому что оно коснулось и принесло невыразимую боль твоим корням.

 

     Не оставляют вопросы, обращённые к себе. Ответы на них не нахожу.

 

     Почему в этом маленьком, намоленном, окружённом вниманием и заботой пастырей месте добро в одночасье превратилось в свою противоположность, в зло?

 

     Почему не перешло в наследство доброе, мудрое, вечное?

 

     "Белая зависть" задаёт вопросы: почему родовые замки европейских стран сохраняются с такой бережностью?

 

     Они почти священы, передаются из поколения в поколение несмотря на время и меняющийся строй?

 

     Неужели веру, если она настоящая, искренняя, в одночасье можно отменить запретом?

 

     Продолжаю размышлять.

 

     В какой-то мере можно оправдать разрушительные действия людей, затаивших злобу и ненависть на своих угнетателей.

 

     Но ведь это "угнетение" не всегда было закономерностью.

 

     Вспомним вполне дружелюбные отношения владельцев Блоковского "Шахматово" с крепостными, усадьбу княгини Тенишевой, всю душу отдавшей духовному и физическому развитию своих крестьян.

 

     В результате неоправданная жестокость – оба имения варварски уничтожены ими.

 

     И так по всей Руси.

 

     Факты бесчинства, кощунства, погромов, глумления над всем, что ещё вчера было свято.

 

     И обязательно любая вакханалия находит себе оправдание в лозунгах и призывах, создающих образ врага.

 

     Религия – опиум для народа (значит, уничтожай священников, церкви).

 

     Евреи – враги русского народа (Браво погромщикам).

 

     "Понаехали тут" – унижай, калечь, убивай вех, кто отличается цветом кожи, разрезом глаз.

 

     А вот и новости последних лет: по всей России действуют вооружённые, хорошо организованные банды террористов и вымогателей. Спасайся, как можешь, честный предприниматель!

 

     И уж совсем зловещее явление – уверенно, спокойно ждут своего часа образцово сформированные , вооружённые, натренированные физически и морально отряды неонацистов.

 

     Одну из их стоянок мне "посчастливилось" увидеть недалеко от Зарайска в Сенницах на территории большого имения  героя русско-турецкой войны графа Ф.Э.Келлера.

 

     Следы пребывания этих лжепатриотов удручали.

 

     И это мы, русские?

 

     Вспоминаю своё удивление и даже возмущение содержанием давней  телевизионной передачи. Была она документальной, поразила необычной откровенностью суждений, которая в те времена совсем отсутствовала в так называемых средствах массовой информации.

 

     Попросту не допускалась цензурой.

 

     Беседовали 2 известных русских писателя-деревенщика, как их тогда называли за неизменную тематику реалистичных талантливых произведений.

 

     Виктор Астафьев – ветеран, инвалид ВОВ и Василий Белов.

 

     Их творчество отличалось отсутствием идеализации колхозного быта и проблем.

 

     Они их досконально знали, пытались разобраться в причинах неблагополучия, вопреки официальным версиям.

 

     Так вот их задушевную беседу-раздумье передали без купюр.

 

     Я поразилась их нелестной оценке многих черт своего коренного народа.

     Так не хотелось с ними соглашаться.

 

     Позднее я поняла, как далеки были писатели в своих раздумьях и выводах от огульного осуждения.

 

     Внешне ироничная беседа наполнена горечью. Взаимопонимание углубило его.

 

     Эти талантливые Россияне, не по наслышке знакомые с проблемами и свойствами деревенского быта, своей деятельностью и творчеством обнажали неладное, искали пути его искоренения.

 

     Они имели право на жестокие оценки, их знание и боль выстраданы, неповерхностны.

 

     Меня не покидает ощущение, что поездка на родину предков предопределена свыше.

 

     Нам ниспослан сопровождающий – ливневый поток, живая, говорящая, даже мистическая стена – одновременно разделяющая и соединяющая с минувшим.

 

     Дождь был знамением, спутником, другом, понимающим, что душевно необходим нам.

 

     Проливной, не собирался проливаться фактами, радовался духу возрождения.

 

     Превратил в реальность путешествие во времена столетней давности, волнующее свидание с духом предков.

 

     Сделал наши переживания особенно острыми, соединил прошлое с настоящим.

     Омыл слёзы скорби, радости, покаяния.

     Стена прозрачной чистой небесной стихии.

     В ней мощь, сила, скорбь, сочувствие и … Надежда.

 

Разве прошлое ушло?

Нет, оно живёт воочью.

От него светлым-светло,

Как на поле лунной ночью.

              

               В.Луговской

 

Если б не было тревожно

От сегодняшних примет

То и вправду было б можно

Превозмочь движенье лет.

 

               А.Жигулин

 

     Я попала в далёкое прошлое, хотя ехала в настоящее. Хотелось верить,что жестокие, несправедливые его этапы остались позади, нет и не может быть им повторения.

 

     Скорбная память не разрешит.

 

     Вот реальное место, не получившее покаяния.

 

     В нём сошлись несовместимые понятия – счастье и несчастье.

 

     Годы произвола прошлись своей несправедливостью и жестокостью и по самым ярким, чистым талантливым россиянам, и по святым для них местам.

 

     Неужели народная память так коротка, что не ислючено повторение прошлого варварства в ещё более страшных вариантах?

 

     Великий и могучий, созидатель и разрушитель – это он, наш народ.

 

     Сколько оснований гордиться,  столько и стыдиться.

 

     — До основанья, а затем …

     Эти общие рассуждения прилагаю к конкретному месту.

 

     Казалось бы, истинно верующее население в одночасье превратилось в варваров.

 

     Никто не отдавал приказов осквернять прежде святые места, глумиться над захоронениями предков.

 

     Было больно, больно и сейчас. Смириться! А где память, где совесть? Это мой народ, это я народ – и созидатель, и разрушитель.

 

 

     Разрушить! Возродить!

 

     Почему эта неизвестная циничность касается, в основном, только нашей Родины – России?

 

     Глубока ли была вера? Почему не прошла испытание временем? А где "любовь к отеческим гробам"? И всё это мы и созидатели,  разрушители, способные на бунт "бессмысленный и беспощадный". Почему и доколь? Мы не можем сказать – прошлое есть прошлое. Его уроки учтены. Кошмар не повторится.

 

     Все эти рассуждения не писсимизм и уныние, а всего лишь размышления.

 

     Но ведь и до посещения Алпатьево ты знала об унижении лучших представителей русского народа, о поругании святынь – множества церквей  по всей стране, о мученической судьбе священников? Осознать, принять "близко к сердцу" я смогла в Алпатьево.

 

     Это тоже мои размышления, только, возможно, они повторяются.

 

 

Дроздова Ирина Анатольевна